После 1831 года высшая орденская администрация стала называться Капитулом российских императорских и царских орденов, так как ей стали подведомственны ордена Царства Польского - Станислав и Белый Орел. С 1842 года пост канцлера Капитула занимал министр императорского двора, но "верховным начальником", или "гроссмейстером", российских орденов всегда считался император. Лишь ему принадлежало право награждать орденами своих подданных. В XIX веке, когда число кавалеров увеличивалось с каждым годом, только лица, удостаиваемые высших государственных наград - орденов Андрея Первозванного, Александра Невского, Белого Орла, Владимира и Георгия 1-й, 2-й и 3-й степеней, а также Анны и Станислава 1-й степени, - получали их с грамотами или рескриптами за собственноручной подписью монарха. (Награждаемые женским орденом Екатерины получали грамоты за подписью императрицы, которая считалась орденмейстером этого ордена.) Все же прочие награды жаловались "высочайшим" указом Капитулу орденов, а последний уже выдавал награжденному знаки ордена и стандартные грамоты, на бланках которых вписывались чин и
фамилия кавалера, указывались отличие, за которое следовала награда, дата указа о награждении и подпись канцлера Капитула. В военное время процедура могла еще больше упрощаться, так как командующие армиями имели право награждать от имени императора орденами Георгия и Владимира 4-й степени, всеми степенями (кроме 1-й) орденов Анны и Станислава.
Капитул распоряжался значительными денежными суммами. Они складывались, помимо казенных ассигнований, из единовременных взносов, которые должны были платить все награждаемые орденом, за исключением кавалера ордена Георгия. Например, с 1860 года эти взносы были следующими: при получении ордена Андрея Первозванного - 500 рублей, Екатерины 1-й степени - 400, 2-й степени - 250, Владимира 1-й степени - 450, Александра Невского - 400, Белого Орла - 300, Анны 1-й степени - 150, 2-й - 35, 3-й - 20, 4-й - 10 рублей, Станислава 1-й степени - 120 рублей, 2-й - 30 и 3-й - 15 рублей. (В военное время для офицеров суммы уменьшались наполовину).
Средства эти шли на пенсии "недостаточным" кавалерам, число которых было строго лимитировано по каждому ордену. Кроме того, по статуту все ордена должны были заниматься благотворительностью. Орден Андрея Первозванного, например, имел под своим попечительством Петербургский и Московский воспитательные дома. Орден Екатерины с 1797 года управлял Смольным институтом благородных девиц, на средства ордена существовали училище Святой Екатерины и Мариинский институт. По окончании этих заведений дочери "недостаточных" кавалеров получали "приданный капитал" от 115 до 170 рублей. На другие ордена возлагались надзор и устройство разного рода заведений для инвалидов и неимущих в обеих столицах.
Каждый орден имел свой статут. В нем указывалось, кто и за какие заслуги может быть награжден, давалось описание ордена, устанавливались особые правила награждения, а также правила и преимущества кавалеров. В статуты орденов неоднократно вносились более или менее существенные изменения.
Для каждого из российских императорских орденов был установлен свой праздник (в день святого-покровителя), при Павле был введен и общий праздник всех орденов - 8 ноября.
Торжественные церемонии по случаю орденских праздников - с провозглашением вновь пожалованных кавалеров, представлением их царю, с богослужением в приписанной к ордену церкви и обедом во дворце - происходили в столице постоянно.
Кавалеры некоторых орденов должны были являться в особых одеяниях, наподобие средневековых: в плащах и шляпах, украшенных изображениями знаков ордена.
Пожалование орденов в быту именовалось "кавалерией". Помните, городничий в "Ревизоре" Н. В. Гоголя говорит: "А, черт возьми, славно быть генералом! Кавалерию повесят тебе через плечо. А какую кавалерию лучше, Анна Андреевна, красную или голубую?" Имелись в виду орденские ленты: красная - Александровского ордена и голубая - Андреевского. "Для оказания кавалерам почести" к их титулу, чину и достоинству часто присоединялись такие почетные слова, как "высокопожалованный", "превосходный", "достопочтенный кавалер".
Формально ордена как будто не приравнивались к классам табели о рангах, но с середины XIX столетия жалование орденов стало сопрягаться с определенным общественным положением награжденного, с его чином и должностью. В статутах орденов это оговорено не было, только Андреевский орден предназначался для первых трех классов. Но ордена высшие - Белого Орла, Святого Владимира 2-й степени и Святой Анны 1-й степени получали чины не ниже IV класса, ордена Святого Станислава 1-й степени и Владимира 3-й степени - не ниже VI класса. Что же касается военного ордена Святого Георгия, то 3-я степень жаловалась только генералам и полковникам, 2-я - только генералам, а 1-я - лишь полным генералам и фельдмаршалам. Так что поручики с белыми крестиками на шеях в наших исторических фильмах - всего лишь невежество кинематографистов.
Устанавливались определенные соответствия между наградами и классом должности или чина, что можно видеть из следующей таблицы:
| Орден |
Класс должности |
Класс чина |
Стаж службы |
| Белого Орла |
IV |
III |
Не определялся |
| Владимира 2-й ст. |
IV |
IV |
- |
| Анны 1-й ст. |
|
|
|
| Владимира 3-й ст. |
V |
IV |
- |
| Станислава 1-й ст. |
|
|
|
| Владимира 4-й ст. |
VII |
VII |
35 лет (с 1892 г.) |
| Анны 2-й ст. |
VIII |
VIII |
- |
| Станислава 2-й ст. |
|
|
|
| Анны 3-й ст. |
Х |
Х |
12 лет в одной должности |
Однако при всем при этом, как это ни парадоксально, в наградной системе отсутствовал четкий порядок. Министр финансов, С. Ю. Витте, к примеру, считал, что "точно определенных правил о наградах не было, поэтому никакой определенности в выдаче наград не существовало. От того или другого влияния министра на государя, от умения его испросить те или иные награды зависело повышение всех служащих, причем в этих повышениях... в значительной степени играло роль личное усмотрение".
Пожалований орденами становилось так много, что наградная система, управляемая Капитулом императорских и царских орденов, включенным в состав Министерства императорского двора, начала непомерно раздуваться, а ордена обесцениваться. "Награды в последнее время, - писал обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев, - потеряли истинную цену и приобрели фальшивую: так много их раздается, во все стороны и без разбора. Без сомнения, легко и приятно раздавать награды щедрою рукой с мыслью о том, что делаешь много счастливых... Послаблением в наградах можно произвести такую же нравственную распущенность, как при послаблении во взысканиях".
Помимо орденов и медалей к XX веку появилось на мундирах очень много красивых знаков - полковых, говорящих об окончании средних и высших военных и гражданских учебных заведений, знаков различных обществ и состязаний. Среди них и много наградных, но не правительственных.
Ордена жаловались царем несколькими способами. Высшие, первые степени орденов возлагались монархами на награжденных собственноручно. Другие - высочайшими рескриптами и грамотами за его подписью, именными указами, распоряжениями. Во время войны - грамотами главнокомандующего с последующей заменой их грамотами Капитула. С конца XIX века в мирное время ордена давались, кроме исключительных случаев, в порядке постепенности, прослужившим определенный срок офицерам не ниже поручика, а чиновникам не ниже Х класса. Приведем два примера наградных документов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Восемьдесят лет не существует уже российских орденов, наградных медалей и других знаков отличия, казалось бы, теперь наградная система России отошла в прошлое и о ней можно навсегда забыть. На самом же деле мы постоянно сталкиваемся в художественной и исторической литературе с названием российских орденов, со сложными связями орденских наград с царской администрацией, гражданскими и армейскими чинами, т. е. основной государственной силой.
Ничего не зная о порядке награждения орденами в дореволюционной России, об орденском Капитуле и орденских статутах, подчас трудно разобраться не только в специальной исторической литературе, но и правильно понять произведения литературы русских классиков.
Особенно важно ориентироваться в названиях российских орденов и правилах их ношения специалистам, работающим в театре или кино, в архивах или музеях, литературоведам и в первую очередь, конечно, историкам и писателям.
Для пущей доказательности этого утверждения обратимся к примерам.
В Москве, в Большом театре, дают оперу П. И. Чайковского "Пиковая дама". Во второй картине второго акта на сцене показан бал у знатного вельможи (у А. С. Пушкина этой сцены нет!). Вот появляется на сцене и сам хозяин дома. Он в камзоле, в чулках, при парике и с голубой лентой через плечо, которая должна нам говорить о том, что великосветский вельможа награжден высшим орденом России - орденом Андрея Первозванного. Надетая через плечо вельможи Андреевская лента скреплена у бедра... восьмиугольной звездой ордена Андрея Первозванного. Но, как мы теперь знаем, место этой звезды на груди, а не на бедре. Причем
Андреевская звезда располагалась всегда выше всех остальных звезд. На ленте у бедра носились лишь кресты 1-й степени орденов.
Другой пример. Художественный цветной широкоэкранный двухсерийный кинофильм "Агония", где одним из главных действующих лиц мы видим последнего императора России - Николая II. На груди у царя серебряный крестик на Георгиевской ленте - Георгиевский крест.
Но этого никак не могло быть. Это невозможно. Известно, что Николай II постановлением Георгиевской думы Юго-Западного фронта от 21 октября 1915 года был награжден орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени, а не солдатским Георгиевским крестом.
Вспомним, насколько велика разница между орденом Святого Георгия и солдатским Георгиевским крестом (до 1913 года эта награда называлась Знаком отличия Военного ордена).
Достаточно сказать, что нумерация солдатских Георгиев перевалила далеко за миллион, а полных кавалеров ордена Святого Георгия, как мы знаем, за всю историю России было всего четверо. Серебряный Георгиевский крест, который повесили на груда царю несведущие в этом деле люди, солдатская награда. Но государь император как-никак имел чин полковника...
Раз уж мы заговорили о Георгиевских крестах, уместен будет такой пример. В одном из центральных музеев нашей страны в витрине лежит серебряный крестик на Георгиевской ленте и под ним написано: "Военный орден 4-й степени, которым был награжден старший машинист эскадренного миноносца "Бравый" А. Н. Варзанов за участие в Цусимском сражении". Конечно, это простой солдатский Георгиевский крест 4-й степени, а не орден.
Обратимся теперь к примерам из нашей литературы. Возьмем хорошего маститого писателя, большого знатока Пушкинской эпохи Юрия Николаевича Тынянова. Вот коротенькие отрывки из его романа "Смерть Вазир-Мухтара":
"... - Поздравляю вас, господа!
Грибоедов знал заранее, с чем. Орден Святой Анны второй степени с алмазами был обещанему Паскевичем".
"... - Подай мне фрак. Орден.
Он долго вворачивал перед зеркалом золотой шпинек в черное сукно.
- Криво? - спросил он Сашку.
- Нет, прямо-с".
"...Пушкин был недоволен, зол.
Архивный юноша, они все нынче очень умны стали...
Он посмотрел на Грибоедова и вдруг улыбнулся, как заговорщик.
- Анна? - Он увидел следок от ордена на грибоедовском сюртуке. И потом уже другимтоном: - Все говорят, вы пишете южную трагедию?
- Анна. А вы заняты военной поэмой?"
Прекрасные сцены. Только... как мы уже знаем, вторые степени всех русских орденов, в том числе и Анны, носились на шее. Автор совершенно напрасно продырявил черное сукно фрака А. С. Грибоедова, который не обходил российских орденов в своем творчестве, отлично знал их статуты.
Помните, Скалозуб говорит в "Горе от ума":
За третье августа, мы брали батарею.
Ему дан с бантом, мне на шею.
Как понять эту фразу? Ее, как и все на свете, каждый понимает в зависимости от степени подготовленности.
Первый читатель ничего не понял. Споткнулся на этой фразе и пошел дальше.
Второй читатель: "Ага! "Анна на шее". Ему дали орден".
Третий читатель может мыслить так: "Станислава тогда еще не было, значит, за военные заслуги могли наградить Георгием, Владимиром или Анной. Георгия вряд ли им дали, этот орден слишком высок, им награждал только император. Один незначительный военный эпизод не повод и для получения Владимира. Значит, Анна. До 1855 года Анна 3-й степени давалась за военные заслуги с бантом. 2-я степень носилась на шее".
Четвертый читатель: "Да, все так, но... орден Анны 3-й степени за военные заслуги с бантом стал жаловаться только с 1828 года, а "Горе от ума" написано раньше, пьеса закончена в 1824 году. Значит, все-таки - Владимир. Полковник Скалозуб получил орден Святого Владимира 3-й степени (на шею), а "он" - Владимира 4-й степени с бантом, который установлен для него еще в 1789 году и просуществовал до 1855 года, когда за военные заслуги к кресту орденов стали присоединяться мечи".
Пятый читатель: "Где это было, кажется, у Владимира Солоухина в "Камешках на ладони".
По его рассказу литературоведы выяснили, что 3 августа никакой битвы и никакого сражения не было".
Шестой читатель: "Да, но Солоухин не знал, кажется, этой истории до конца. А там вот что было: устроили попойку, шум, затеяли ссору со стрельбой, а всполошившемуся начальству доложили о схватке с противником. За что и получили награды".
Оказывается, А. С. Грибоедов в этих двух строках нещадно критикует николаевскую систему наград. Как это можно понять, не зная ничего о российских орденах?
Но больше всего эти знания нужны историку, часто они необходимы ему даже для самого понимания темы исследования, не говоря уже об ощущении эпохи или конкретных деталей.
Историк обязан разобраться в соответствующих терминах и атрибутах, понимать, что за ними скрывается. Он должен знать, какие были ордена, как они распределялись по старшинству, какие права и обязанности получали кавалеры тех или иных орденов, когда создавались статуты их и как они изменялись во времени. Хороший историк обязательно представляет себе, каковы были знаки орденов и как они носились при различном платье. Важно также для него усвоить основы взаимосвязи и взаимозависимости чинов и орденов. Ведь именно этим определялись в России привилегированность, сословность, занятие должностей, близость ко двору, положение в обществе. Такие занятия станут хорошим помощником в работе историка.
Орденские знаки, например, помогают атрибутировать лицо, изображенное на портрете.
Если перед нами человек в штатском платье и мы по военной форме, погонам или эполетам не можем сказать, какое положение он занимает в обществе того времени, то нам нетрудно сделать это, если у него есть какие-нибудь орденские знаки. По крестам, звездам и плечевой ленте можно судить о том, к какому классу табели о рангах принадлежит изображенный на портрете человек, каков его чин. По лицу, по платью этого не скажешь, орденские же знаки - видимая атрибутика чинов и званий, своеобразная бирка, по которой можно прочесть многое.
Допустим, лицо, изображенное на интересующем нас портрете, имеет голубую ленту через плечо. Мы знаем, что все кавалеры ордена Святого Андрея Первозванного состояли в первых трех классах табели о рангах, т. е. это военные не ниже генерал-лейтенанта и гражданские чины не ниже тайного советника. Обращаться к ним надо было так: "Ваше высокопревосходительство..."
Бывает необходимо сделать поправку на время, ибо статуты орденов, так же как и расстановка чинов, незначительно, но все-таки менялись в течение двухсот лет.
Возьмем задачу потруднее. На портрете мы видим звезду ордена Святого Станислава или шейный крест ордена Святого Владимира. Прежде всего определим время, допустим, это 70-е годы XIX столетия. Во второй половине этого века Владимира 3-й степени (его носили на шее) или Станислава 1-й степени (звезда полагалась лишь к 1-й степени этого ордена) мог получить только чин IV-V классов. Стало быть, если это военный, то в чине не ниже генерал-майора, а если на портрете лицо штатское, то это действительный статский советник. К лицу из IV класса применялся титул "ваше превосходительство".
В. Нехотин в небольшой статье "История одной миниатюры" рассказывает о том, как при помощи орденского знака ему удалось определить лицо, изображенное на миниатюрном портрете. Неизвестный офицер в форме лейб-гвардии Измайловского полка имел на шее крест ордена Анны 2-й степени с алмазами. По спискам офицеров полка не трудно было установить, что Анну 2-й степени с алмазами получили в этом полку десять офицеров за Бородино и трое - за Кульм. Из тринадцати человек четверо сразу отпали, так как были еще ранее награждены Владимиром 4-й степени, знак которого отсутствует на портрете. Еще семеро награждены Владимиром сразу после получения Анны с алмазами. Остались двое без знаков ордена Владимира - П. П. Мартынов и Н. Г. Сомов. Выяснилось, что Сомов был переведен в Измайловский полк в 1811 году, поэтому свою Анну 2-й степени он получил еще в лейб-гвардии Конном полку.
Так был открыт портрет Павла Петровича Мартынова - генерал-лейтенанта и генерал-адъютанта, награжденного впоследствии многими российскими и иностранными орденами. Открытый портрет по стечению обстоятельств стал единственным сохранившимся изображением генерала-патриота, похороненного в Александро-Невской лавре.
Примеры тому, как важны для людей, занимающихся историей России, знания наградной системы Российской империи, можно приводить без конца.
