Новости

03.10.2014

Лейб-гвардии Измайловский полк. Часть 2.

Лейб-гвардии Измайловский полк. часть 2. Купить.

8 сентября 2012 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил на Бородинском поле благодарственный молебен «в воспоминание избавления Церкве и Державы Российския от нашествия галлов и с ними двадесяти язык».

По окончании богослужения Предстоятель Русской Церкви обратился к собравшимся с Первосвятительским словом.

Дорогие владыки, отцы, братья и сестры!

Сегодня, в тот самый день, когда произошла Бородинская битва, здесь, на батарее Раевского, мы совершаем молитвенное поминовение героев наших, жизнь свою положивших за Отечество. По случайному совпадению, сегодня за Литургией согласно церковному Уставу читалось Первое послание к Коринфянам, где есть удивительное слова: «От каждого домостроителя требуется всегда оставаться верным» (см. 1 Кор. 4:2). Не может быть построен дом, если семья распалась. Не может созидаться государство, не может укрепляться общество, если оно распадается. Невозможно выиграть сражение, если люди теряют верность. И как замечательно, в связи с посланием апостола Павла к Коринфянам, вспомнить слова Лермонтова: «и клятву верности сдержали мы в Бородинский бой»!

Что же такое верность? Это способность идти вперед, невзирая ни на опасности, даже смертельные, ни на искушения, ни на соблазны, ни на влияние среды; идти вперед для достижения идеалов, которые являются священными. Оставаться верным значит всегда служить этим идеалам. Если мы хотим, чтобы народ наш был единым, то требуется, чтобы за свои идеалы люди были бы готовы отдать жизнь.

Сегодня массовая культура навязывает нам другие идеалы. Однако никто не будет отдавать жизнь только за увеличение зарплаты или за улучшение условий быта. Никто не будет отдавать жизнь, чтобы завтра жить чуть лучше, чем сегодня. Жизнь отдают только за то, что священно, а священным может быть только то, что Бог вложил в сознание людей. И в первую очередь это великие Божии заповеди, которые отобразились в нравственном законе рода человеческого, а в основании этого нравственного фундамента такие понятия, как любовь к ближнему, любовь к стране своей, к народу своему. Эти понятия, освященные Божественным авторитетом, становятся непререкаемыми. Ничем другим невозможно объяснить, как здесь, на этом поле русское воинство лицом к лицу противостояло армии двадесяти язык, возглавляемой Наполеоном. Это не были только французы — пол-Европы здесь по принуждению, а кто-то и по убеждениям, сомкнули свои ряды, чтобы сокрушить Русь.

Мы знаем, что этого не получилось — именно потому, что от каждого домостроителя требуется всегда оставаться верным. Может быть, этих слов не знали буквально те, кто защищал батарею Раевского или Багратионовы флеши, или кто рубился на флангах, или кто наступал лоб в лоб на превосходящего силой противника. Но они сохраняли верность тому, как любовь к Богу и любовь к Отечеству преломлялись в их сознании, в их воле, в их чувствах.

И сегодня, 200 лет спустя, мы преклоняем головы перед их подвигом, учимся у них верности Богу, народу своему, Отечеству. И знаем точно, что, если не потеряем этой верности, то сохраним великую неприступную силу и сумеем не только оборонять свое Отечество, но и устроять его, восходя от силы к силе.

Сегодня по церковному календарю день памяти принесения в Москву Владимирской иконы Божией Матери. В далеком 1395 году, через 15 лет после Куликовой битвы, Тамерлан решил сокрушить Москву и пошел на нее несметным полчищем. Тогда принесена была в столицу великая святыня земли нашей — Владимирская икона Божией Матери. Горячо молился народ наш о спасении Первопрестольного града, и по непонятным для историков причинам, необъяснимым образом Тамерлан не пошел на Москву. В этот же день сюда, на Бородинское поле, 200 лет назад была принесена Смоленская икона Божией Матери, перед которой, преклонив колена, молились Михаил Илларионович Кутузов и все наше воинство. Как замечательно этот священный момент отображен в замечательном фильме С. Бондарчука «Война и мир»! В то время, когда говорить о вере было невозможно, сколько светлых чувств породил в сердцах наших людей один этот эпизод коленопреклоненного фельдмаршала и русского воинства!

Сто лет назад, когда царь-страстотерпец Николай II возглавил здесь, на этом поле, празднование 100-летнего юбилея, из Смоленска вновь была принесена та же самая икона. И сегодня, в день празднования 200-летия Бородинской битвы, мы также принесли сюда тот же чудотворный образ. Он стоял рядом с алтарем, воздвигнутым в Спасо-Бородинском монастыре, перед которым мы сегодня преклоняли колена за Отечество наше, за Церковь нашу, за народ наш, дабы никакие враги — ни физические, ни духовные — не могли поколебать устоев нашей народной жизни и чтобы никакая сила никогда не могла оторвать наш народ от веры, которая через сердце воспламеняет ум, порождая чувство преданности и верности стране и народу своему.

Пусть Господь примет в Свои Небесные обители души тех, кто жизнь свою положил на Бородинском поле и на всех полях Великой Отечественной войны 1812 года, равно как и Великой Отечественной войны 1941-1945 годов. Верим, что те, кто душу свою положилза други своя, по заповеди Христовой, блаженны в Его Небесном Царстве. Помолимся о нашем Отечестве, о народе нашем, чтобы Господь сохранил всех нас в единстве, в единомыслии, в силе духа, в ясности мыслей, в крепкой вере, в уважении друг к другу вне зависимости от наших религиозных и национальных различий. И верим, что многонациональная Русь сохранится всегда единой, сильной — и духовно, и материально. Об этом молимся мы в день, когда 200 лет назад на этом месте решилась судьба нашего Отечества. Аминь.

Полковые церкви

Самой первой церковью Измайловского полка была… палатка. Ее удобно было брать в поход, и можно было использовать в расположении полка – в летнее время, разумеется. Устройство походной церкви было вверено поручику Автоному Савелову. Ему наказали, чтобы он «приложил свое прилежное старание, дабы оная церковь построена была лучшим материалом». На палатку купили красный кумач, а на подбой – зеленую тафту. 12 июля 1733 года походная церковь была установлена в полковом лагере на берегу Фонтанки.
Состояла походная церковь из складного иконостаса, священных сосудов (сначала оловянных и медных, а потом и из более дорогих металлов), туда был передан полный комплект богослужебных книг. Престол был установлен таких размеров, как и в постоянных храмах. Подобные полевые условия, конечно, делали служение полкового священника довольно тяжелым: при перемещении полка он должен был следить за сохранностью церковного имущества, порой сам грузить его на телеги и сопровождать на новое место. Ему приходилось расставлять и собирать церковную палатку, а после, усталому, совершать богослужение. Пыль и грязь проезжих дорог, дождь и непогода межсезонья, постоянные поиски временного пристанища – обыденные составляющие жизни полкового священника.

Походная церковь сопутствовала Измайловскому полку во всех военных кампаниях. После сражений священник совершал благодарственный молебен, не реже – служил панихиды по погибшим воинам.

Как мы уже отметили, летом походную церковь использовали и в постоянном расположении Измайловского полка в Петербурге. Однако зимой военным приходилось ходить на другой берег Фонтанки, в Переведенскую слободу к церкви в честь Вознесения Господня. Но там было полно прихожан, поэтому измайловцам порой приходилось участвовать в службе… на улице.

«… Случается, что солдаты Измайловского полка больше вне церкви стоят, на стуже, и службы Божией многократно не сподобляются слушать», - писал майор Иван Шипов.
Через несколько лет, в 1742 году, в строящейся Измайловской слободе для размещения храма было отведено одно из только что построенных зданий полковых «светлиц». Этот вариант тоже оказался неудачным – в небольшом здании с очень низкими потолками было тесно и душно.

«Как во всей церкви, так наипаче и в алтаре над самым престолом, где Св. Тайны совершаются, великая бывает капель от многолюдного собрания», - докладывал полковой священник Алексей Гусев.

Еще через 10 лет, в 1752 году, императрица Елизавета Петровна дала свое согласие на строительство полковой церкви. Храм был заложен два года спустя на просторном свободном участке на Полковой улице вблизи Фонтанки – на том самом месте, где сейчас стоит собор. Закладку 1 июля 1754 г. совершил архиепископ Санкт-Петербургский и Шлиссельбургский Сильвестр (Кулябка). Строительство продолжалось два года. Новый деревянный храм на каменном фундаменте освятили во имя Святой Троицы (полковой праздник), а его придел – в честь св. мч. Иоанна Воина (он был устроен в память придела церкви Вознесения Господня, где прежде молились измайловцы).

Интересно, что Троицкая церковь была построена по образцу южнорусских деревянных храмов. Есть даже конкретный «прототип» - церковь в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», которая находилась в селе Кёрстово Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии. На этот храм в качестве образца указал духовник императрицы протоиерей Федор Дубянский, малоросс по происхождению. Село Кёрстово было пожаловано ему государыней.

Известно, что в храм вмещалось порядка 1280 человек. Все иконы написал один из лучших в Петербурге живописцев – Федот Колокольников.

В 1760-е гг. в полку построили еще одну церковь. Она тоже была деревянная, предельно простая. Ее также освятили во имя Святой Троицы, однако в обиходе, а нередко и в документах ее называли церковью святых Адриана и Наталии, и икона свв. мчч. Адриана и Наталии стояла в иконостасе как храмовая. Этот храм серьезно пострадал во время катастрофичного наводнения 1824 г.

«Вода стояла внутри в три аршина, опрокинула комоды с ризницею, сдвинула несколько с места престол, разрушила печи, замочила антиминс и книги. Чаша и ковчег были наполнены водою. Сторожа едва могли спастись, забравшись под крышу», - писал протоиерей Федор Раевский.

По его же данным, в церкви Св. Живоначальной Троицы «повредило полы, взорвало амвон, замочило всю ризницу. Прилив воды был по самые окна, вода стояла в алтаре в половину престола. Бурею вверху и внизу перебило все окна, разломало ограду, крыльца, мостки, и все это разнесло».

Повреждения были так велики, что разбор Троицкой церкви был делом решенным. Впрочем, она простояла еще четыре года, до закладки каменного собора,- после этого торжественного момента ее разобрали. Иконы, написанные для деревянной церкви, были впоследствии в большинстве своем перенесены в Троицкий собор, где находились вплоть до его закрытия в годы советской власти.

Церковь святых Адриана и Наталии простояла до освящения каменного собора. В мае 1835 года ее разобрали. Храмовую икону мучеников передали в собор, а иконостас и остальные иконы – в церковь в честь Спаса Всемилостивого на Митрофаньевском кладбище. Они погибли во время пожара 1883 г., уничтожившего церковь.