Новости

Первое проклятье русской истории

Трудясь в поте лица над созданием историко-культурного образовательного стандарта России (на основе этого стандарта которого впоследствии будут написаны новые учебники истории) историки из Российской академии наук составили список из 31 «трудного вопроса» отечественной истории, которые до сих пор раскалывают наше общество.

И раскалывают всерьез, ведь эти вопросы посвящены вовсе не каким-то узкоспециальным проблемам, понятным только академикам, но самому цивилизационному пути России. Поэтому «Историческая правда» решила не оставаться в стороне от дискуссии и дать свои варианты толкования и объяснения этих «проклятых вопросов». Также мы приглашаем и всех читателей присоединиться к нашей исторической дискуссии.

Итак, вопрос №1: «Образование Древнерусского государства и роль варягов в этом процессе».

Речь идет о давнем споре между западниками и славянофилами, который раздирает историческую науку вот уже более трех веков. Начало же спору положил фрагмент из «Повести временных лет» киевского монаха Нестора: «В год 6370 от сотворения мира (то есть, 862 год от Р.Х.) изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные варяги — норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родам, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля».

Казалось бы, чего здесь непонятного? Нестор специально оговаривает, что варяги – это жители побережья Варяжского (ныне – Балтийского) моря, и среди варягов есть много разных этносов – шведы, норманны там и прочие англы. Есть еще и русь – вероятно, это были представители западнославянских народов, которые в то время обитали в долине Эльбы и на южном побережье Балтики, на территории нынешней Германии, Польши и Восточной Пруссии. Сам рассказ о призвании Рюрика с братьями, очевидно, является цитатой из более ранней новгородской летописи – ведь для Новгородской республики призвание князей было самым обычным делом. Напомним, что главенствующее место в вертикали власти Новгородской республике принадлежало вовсе не князю, но Вечу – средневековому парламенту. Главенствующая роль на Вече принадлежала партии «золотых поясов» — это наиболее богатые и влиятельные купцы и землевладельцы, обладавшие собственными армиями. Князь же был фигурой третьестепенной – это был командир профессиональной воинской дружины, которого Вече нанимало для решения конкретных вопросов: собрать, допустим, ополчение, сжечь крепость соседей или же собрать налоги с отдаленных провинций Республики.

Ситуация же в Новгороде накануне призвания Рюрика описана тоже предельно ясно: представители наиболее знатных родов, избавившись от викингов-вымогателей, насмерть переругались друг с другом – как это, увы, часто бывает в стане победителей. И вот, когда дело дошло до поножовщины, тогда и возникла идея пригласить в город «третейского судью» со стороны, который смог бы открыто и непредвзято рассудить конфликтующие стороны. Кто мог бы быть таким судьей? Только человек, находящийся с новгородцами в едином культурном, родовом и религиозном пространстве. То есть, славянин.

Почему новгородцы придали такое значение этому событию? Возможно, именно с этого момента в Новгородской республике и пошла традиция нанимать князей, кандидатуры которых утверждались аристократией на Вече. Но вот киевский монах Нестор, живший спустя триста лет после описываемых событий, придал пришествию Рюрика совсем другой характер: в «Повести временных лет» призвание варягов стало отправной точкой развития русской государственности.

Интересно, что многие современные историки не разделяют позицию Нестора и предлагают считать в качестве исходной точки создания государства на Руси 860 год, когда большой отряд русов напал на Константинополь. Конечно, в исторических источниках можно найти и более ранние упоминания о набегах славян на Византию, но это были обычные грабительские набеги. Но поход 860 года стал событием совершенно иного уровня. Во-первых, это была мощная военная кампания, организованная непосредственно из Киева. Во-вторых, к стенам Царьграда подошло более 200 судов, на каждом из которых было 30—40 воинов – а это уже настоящая армия, говорящая о наличии единого руководящего центра среди славян. Обращает внимание и тщательная подготовка военных действий — в тот момент император Михаил III во главе всей армии воевал с арабами в Малой Азии, и Константинополь практически было некому защищать. И появление русских у стен столицы стало для жителей Византии настоящим шоком. Ведь недаром патриарх Фотий признал, что тогда Константинополь спасло только чудо – внезапно нахлынувший шторм разметал и потопил лодьи русских. Этот шторм был приписан заступничеству Богородицы – накануне этого жители Константинополя, умоляя Госпрода о спасении от варваров, прошли вдоль берега Босфора с белым покровом Божией матери, вынесенного из храма во Влахернах, и именно в честь именно этого события и был установлен праздник Покрова. И пусть русским не удалось тогда разграбить Константинополь, но зато они заставили Византию пересмотреть свое отношение к северным соседям. Патриарх Фотий писал: «народ не именитый, народ не считаемый ни за что, народ незначительный, но получивший значение, униженный и бедный, но достигший блистательной высоты и несметного богатства…» Кроме того, впервые в истории жители Византии предложили пленным русским принять крещение, а когда те согласились, то спокойно отпустили пленных по домам, а ведь до этого они даже не задумывались об обращении славян в христианство. Так что, идея государства на Руси возникла и без участия варяга Рюрика и его братьев, кем бы они не были по национальности (тем более, что в то время привычных нам национальностей еще не существовало вовсе).

Казалось бы, спор закончен?

Но в том-то и дело, что западников и славянофилов мало волнует сама история возникновения государственности на Руси. Все копья ломаются вокруг политики, вокруг вечно актуального вопроса: «Россия – это государство с европейскими традициями или у нее есть свой особый – евразийский или какой-нибудь там еще — путь развития?».

Ответ, понятное дело, никак не зависит от исторических исследований, а от политической коньюктуры. Собственно, от политического курса зависит и происхождение князя Рюрика.

Сама норманнская теория возникла в первой половине XVIII века – то есть, собственно, в момент зарождения самой российской истории, которую писали по заказу двора императрицы Анны Иоанновны немецкие ученые Готлиб Зигфрид Байер и Герард Фридрих Миллер. Собственно, во главе двора тоже стояла «немецкая партия»: граф Остерман, герцог Бирона и генерал-фельдмаршал Миниха. Понятно, что норманнская теория не только ласкала самолюбие вельможных иностранцев, но и навсегда закрепляла цивилизационное лидерство германской аристократии на Востоке. Дескать, русские варвары должны знать, что даже своему государству они обязаны немцам.

В современной науке наиболее емко и образно норманнскую теорию сформулировал известный американский историк-советолог Ричард Пайпс, сравнивший славян с племенами индейцев. «Понятие «Киевское государство» может привести на ум территориальную общность, известную из норманнской истории Франции, Англии и Сицилии, однако следует подчеркнуть, что ничем подобным оно не было, — пишет Пайпс в своей книге «Россия при старом режиме». – Варяжское государство в России напоминало скорее великие европейские торговые предприятия XVII – XVIII в., такие как Ост — Индская компания или Компания Гудзонова залива, созданные для получения прибыли: но вынужденные из-за отсутствия какой-либо администрации в районах своей деятельности сделаться как бы суррогатом государственной власти. Великий князь был прежде всего купцом, и княжество его являлось по сути дела коммерческим предприятием: составленным из слабо связанных между собой городов, гарнизоны которых собирали дань и поддерживали – несколько грубоватым способом – общественный порядок. Вместе со своими дружинами варяжские правители составляли обособленную касту… Ничто так хорошо не выражает отношения варягов к их русскому княжеству, как то обстоятельство, что они не затруднились выработать четкого порядка княжеского владения. Дело, по видимому, решалось силой: после смерти правителя князья набрасывались друг на друга…»

Интересно, что археологические раскопки полностью подтверждают эту нелестную оценку Пайпса. К примеру, в городе Старая Ладога Ленинградской области (это Aldeigjuborg из скандинавских летописей) была найдено множество скандинавских вещей – погребальных камней с руническими надписями, мечей, подвеска с девизом: «Тор владеет рунами гнева Аса. Свершит это Один, Дага ради. Вельва меня возьми!». Археологи установили, что первый поселок на берегу реки Волхов появился в 753 году – это установили методом дендрохронологии по возрасту спиленного дерева, которое служило опорой для навеса над каменной наковальней. А раз есть наковальня с кузницей, значит, тут жили ремесленники, а поэтому обнаруженное поселение считается уже не деревней, но поселком – будущим городом. На рубеже 810 – 811 годов Ладогу заселяют чужеземцы: в поселке, прежде насчитывавшем едва ли десяток дворов, строится четыре десятка новых домов: многие из которых имели довольно внушительные размеры 10х16 метров. Именно в таких теремах, как писали арабский путешественник Ибн Фадлан, и жили торговцы живым товаром, которые поставляли славянских девушек и юношей в гаремы азиатских ханов. Работорговля, судя по всему, приносила хорошую прибыль – об этом свидетельствуют тысячи кладов арабских серебряных дирхемов, которые ученые выкопали из русской земли. Помимо серебряных монет с Востока везли стеклянные бусы, ювелирные изделия из горного хрусталя и сердолика, стеклянные лунницы, снаряжение для всадников и коней, ткани, пряности. Сам город Aldeigjuborg был центром транзитной торговли – здесь купцы зимовали и меняли морские корабли на речные лодьи. Но в середине века Ладога подверглась разграблению. Дома купцов были сожжены, сами они были безжалостно преданы смерти – об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что многочисленные «заначки» серебра так и не дождались своих владельцев. Возможно, крепость взяли штурмом новгородцы, о чем и писал монах Нестор: «Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть…»

После этого новгородцы и позвали русского Рюрика, которого историки-норманисты, опустив «неудобные слова» из летописи Нестора, записали в шведские конунги.

В ответ на норманнскую теорию и возникло учение славянофилов, которых поддерживала императрица Елизавета Петровна, разогнавшая засилье «бироновщины». Первым славянофилом был знаменитый историк Василий Татищев, который писал: «И хотя все наши историки Нестора Печерского за первейшего историка русского почитают, однако ж то довольно видимо, что прежде его писатели были, да книги те погибли или еще где хранятся… О князях русских старобытных монах Нестор плохо знал, какие дела свершали славяне в Новгороде». Татищев представил публике список с древней летописи первого епископа Великого Новгорода Иоакима, написал, что Рюрик был славянином, внуком князя Гостомысла от средней его дочери Умилы. Четверо сыновей Гостомысла были убиты на войне, а поэтому славяне и пошли к варягам просить отдать им наследника древнего рода.

Теорию Татищева поддержал и Михаил Ломоносов, известный своей нелюбовью ко всему немецкому, и не раз публично поносивший Байера за извращение русской истории. Однако, во второй половине XVIII века политическая ситуация вновь изменилась: на российский престол взошла Екатерина Великая – то есть, в девичестве София Августа Фредерика Анхальт-Цербстская. И норманизм вновь стал господствующей идеологией – вплоть до середины XIX века.

И в этот момент политическая конъюнктура радикально изменилась. В конце 1840-х годов страны Западной Европы оказались охвачены сильнейшим революционным движением: если Французская революция, приведшая к власти Наполеона, еще казалась временным умопомешательством французской черни, то теперь, как казалось из Петербурга, уже вся Европа погрузилась в революционное безумие и нигилизм. И вся русская элита развернулась прочь от Европы – к традиционным ценностям, к православию и славянофилам. Один из главных идеологов славянофильства XIX века Алексей Хомяков писал: «История призывает Россию стать впереди всемирного просвещения, дает ей право на это за всесторонность и полноту ее начал (…)». Хомяков полагал, что всемирная задача России состояла и состоит в том, чтобы освободить человечество от того одностороннего и ложного развития, какое получила история под влиянием Западной Европы, которая «развивалась не под влиянием христианства, а под влиянием латинства, т. е. христианства односторонне понятого».

Следом из политического небытия вновь всплыла концепция «Третьего Рима», которая трансформировалась в идеологию панславизма – то есть, объединения всех славянских народов в единое славянское государство. Поскольку большая часть славянских народов была в то время порабощена Османской империей, Россия начала долгие войны с турками за освобождение братьев-славян и возвращение Константинополя – будущей столицы «Великой Греко-Российской Восточной Империи».

Что бы понять настроение панславистов, достаточно прочитать стихотворение Федора Тютчева от 1850 года, утверждавшего, что вскоре Византия освободится от власти турок:

"Четвертый век уж на исходе, – 
Свершится он – и грянет час! 
И своды древние Софии, 
В возобновленной Византии 
Вновь осенят Христов алтарь". 
Пади пред ним, о царь России, – 
И встань как всеславянский царь!

Российская империя рухнула прямо на пороге осуществления свой мечты, к которой панслависты продирались полвека. Уже была подготовлена десантная операция, уже был сформирован геройский полк для взятия Стамбула, состоящий из одних кавалеров Георгиевских крестов. И в этот момент высшего напряжения всех сил, когда, казалось, все мечты сбываются, империя рухнула в революционное безумие, увлекая за собой в пропасть миллионы мужиков… 
Ленин же был типичным западником. Только подумайте: приехав в Россию через пару месяцев после февральской революции, Ленин тут же обратился к своей партии с дичайшей идеей: взять курс на новую революцию. И привил в России марксизм — новомодную западную идеологию, рожденную в философских клубах Лондона и Берлина.

Во времена сталинизма идеология снова совершила разворот в сторону славянофильства — поскольку идея культурной интеграции с европейской цивилизацией слабо совпадала с пестуемой сталинизмом ментальностью жителей осажденной крепости. Более того, в позднем СССР даже стали искусственно выращивать ученых-славянофилов. Например, были переизданы все труды «реакционного» историка Дмитрия Иловайского (славянофила позапрошлого века), дали «зеленый свет» евразийской теории Льва Гумилева, а археолог и специалист по средневековой городской культуре академик Борис Рыбаков переквалифицировался в специалиста по славянскому язычеству.

Перестройка, а еще больше распад СССР, после которого Киев – «мать городов русских» — оказался на территории иностранного государства, ниспровергли теорию славянофилов. В ответ на происки украинских историков и националистов в России был запущен «норманнский» проект «Старая Ладога — первая столица Руси». Заброшенная крепость на берегу реки Волхов была частично восстановлена, началось финансирование раскопок.

Сегодня же ситуация радикально меняется – не из-за новых исторических открытий, но в силу того, что правящий режим вновь возрождает идею об исключительном пути России, которая никак не может идти в ногу с Европой. К каким удивительным открытиям это приведет отечественную историю, мы узнаем в самое ближайшее время.

P.S. Перечень трудных вопросов российской истории

1) образование Древнерусского государства и роль варягов в этом процессе; 
2) существование древнерусской народности и восприятие наследия Древней Руси как общего фундамента истории России, Украины и Беларуси; 
3) исторический выбор Александра Невского в пользу подчинения русских земель Золотой Орде; 
4) причины возвышения Москвы, политика первых московских князей по отношению к ордынским ханам и правителям других русских земель; 
5) роль Ивана IV Грозного в российской истории; 
6) попытки ограничения власти главы государства в период Смуты и в эпоху дворцовых переворотов, возможные причины неудач этих попыток; 
7) присоединение Украины к России (причины и последствия); 
8) фундаментальные особенности социального и политического строя России (крепостное право, самодержавие) в сравнении с государствами Западной Европы; 
9) причины, особенности, последствия и цена петровских преобразований; 
10) сущность политики просвещенного абсолютизма и ее последствия; 
11) оценка внутренней политики Александра I, Николая I, Александра II, Александра III; 
12) характер общественного движения XIX – начала XX вв. и оценка его роли в истории России; 
13) оценка роли России в системе международных отношений в XIX – начале XX вв.; 
14) характер национальной политики самодержавия и ее оценка; 
15) оценка уровня развития Российской империи в начале XX в.; 
16) причины, последствия и оценка падения монархии в России, прихода к власти большевиков и их победы в Гражданской войне; 
17) русская культура и первые волны эмиграции: «Философский пароход» и Русское зарубежье; 
18) причины свертывания нэпа, оценка результатов индустриализации, коллективизации и преобразований в сфере культуры; 
19) характер национальной политики большевиков и ее оценка; 
20) причины, последствия и оценка установления однопартийной диктатуры и единовластия И.В. Сталина; 
21) оценка внешней политики СССР накануне и в начале Второй мировой войны; 
22) цена победы СССР в Великой Отечественной войне; 
23) оценка роли СССР в развязывании «холодной войны»; 
24) советская национальная политика; 
25) причины, последствия и оценка реформ Н.С. Хрущева; 
26) оценка периода правления Л.И. Брежнена и роли диссидентского движения; 
27) причины, последствия и оценка «перестройки» и распада СССР; 
28) оценка причин, характера и последствий экономических реформ начала 1990-х гг. («шоковая терапия»); 
29) роль Б.Н. Ельцина в истории России; 
30) оценка внешней политики России в 1990-е гг.; 
31) причины, последствия и оценка стабилизации экономики и политической системы России в 2000-е гг.